Маргарет Митчелл и ее роман РОЖДЕНИЕ РОМАНА

Она сидела за длинным столом для рукоделия на тонких ножках, в нише гостиной под двумя узкими высокими окнами. На столе стояла портативная машинка "Ремингтон". Слева от нее - кипа желтой бумаги, справа - все растущая груда отпечатанных страниц. Иногда Маргарет печатала с раннего утра до возвращения Джона, а затем опять - после обеда до одиннадцати-двенадцати. Случалось, Маргарет вообще ничего не писала. Порой дни, не загруженные литературной работой, скапливались в недели, а то и месяц пролетал, не добавив к кипе ни единой печатной страницы. У Маргарет не было представления о конечных сроках. Но у нее было нечто другое - сюжет, настолько созревший в воображении, что она могла переложить на бумагу любую главу в любое время. Она писала иногда из начала, иногда из середины, иногда с конца. По правде говоря, первая глава, которую она написала, была последней в книге. Такой способ начинать был результатом привычки, выработанной в "Санди мэгэзин". Маргарет любила эффектно заканчивать написанное, и иногда бралась сначала за конец, и печатала его, не успев сочинить начало статьи. Она говорила, это дает ей толчок; то была одна из рабочих привычек с оттенком какого-то ритуала, к которым часто прибегают писатели, чтобы получить импульс. Но в случае с романом Маргарет получилось так, что последняя глава оказалась отделенной от первой почти пятьюстами тысячами слов. Действительно, было от чего отталкиваться. Когда Маргарет спрашивали, она признавала, что "кое-что пишет"; это кое-что могло быть поваренной книгой или путеводителем по Атланте, настолько неопределенные сведения она давала. Несколько близких друзей дознались, что она пишет художественное произведение, но так и не выяснили, о чем.
    Новая, сыгравшая важную роль в жизни Маргарет подруга, появилась приблизительно в то время, когда она начала работать над книгой, отложила в сторону костыли и опять стала выходить. Это была молодая женщина по имени Лоис Дуайт Коул, она окончила Смитовский колледж уже после Маргарет и приехала в Атланту, чтобы руководить работой торгового отдела компании "Макмиллан". (…)
    Молодые женщины обнаружили, что у них есть общие интересы - из которых бридж был самым незначительным - и мисс Коул вскоре начала заглядывать в Каморку на чай раз или два в неделю. Здесь она видела стол для рукоделия, портативную машинку и горы бумаги. Иногда она заставала Маргарет за работой в шортах и блузке, иногда в широких брюках, а порой в домашнем халате, но всегда ее костюм дополнялся козырьком. И всегда, если Маргарет писала, когда к ней приходили с визитом, она вставала от стола и прикрывала машинку и рукопись банным полотенцем, на которое потом бросала козырек. Лоис Коул была в числе тех, кого Маргарет удостоила сообщением, что задумала художественное произведение, и однажды мисс Коул спросила: "Как продвигается великий американский роман?" "Меня от него тошнит,- ответила Маргарет.- Сама не знаю, зачем вожусь с ним, просто некуда девать время". Лоис Коул заметила: "Макмиллан" очень хотелось бы взглянуть на него. Когда он будет закончен?" - "В таком случае, он никогда не будет закончен,- ответила Маргарет.- И никто на него смотреть не будет".
    Шло время, и кое-кому из друзей удалось узнать еще одну деталь, связанную с произведением на столике для рукоделия: оно имело какое-то отношение к Гражданской войне. Об этом стало известно, когда Маргарет опять смогла посещать цокольный этаж публичной библиотеки Атланты, где переплетенные тома старых газет лежали на пыльных столах, придвинутых к стенам. Маргарет жаловалась, что тома эти были настолько тяжелыми, что она не могла держать или перелистывать их; она могла читать их только одним способом - лежа на полу и водрузив их на живот. "Я надрываю себе живот,- жаловалась Маргарет,- только для того, чтобы прочесть газеты, которые выходили в этом городе в 1850-1860 годах".
    Она часами просиживала в библиотеке, и результат не замедлил сказаться: кипа отпечатанных страниц в гостиной значительно выросла. Она писала свое произведение по главам, работая то над одной, то над другой, независимо от их последовательности в романе. Завершив главу, она укладывала ее в огромный манильский конверт (плотный коричневатый конверт, сделанный из "манильской бумаги", первоначально эта бумага изготовлялась из манильской конопли - прим. пер.), который прибавляла к постепенно растущей стопке на полу возле столика для рукоделия. Иногда она делала пометки об исправлении на конвертах или писала новые абзацы на листочках бумаги и подкладывала их к основному тексту. Когда окончился 1927 год и начался 1928, груда конвертов выросла почти в стол высотой, и Маргарет отодвинула ее к стене и начала новую. К концу 1928 года на одной куче конвертов уже вполне можно было усесться - что и делали некоторые посетители. Самые старые конверты покрылись к этому времени пылью и грязью. Однако, Маргарет точно знала, где найти любую страницу или абзац; и когда ей нужно было поработать над каким-то определенным отрывком, она просто доставала его с отведенного ему места, как будто извлекала с помощью подробной картотеки, хранящейся в уме. Какое-то время она подкладывала два-три конверта под шатающуюся ножку тахты. На других она набрасывала сведения, которые не имели ничего общего с текущей работой; она использовала наполненные рукописями конверты как бумагу для записи телефонов, рецептов, списка бакалейных покупок и приглашений на обед.
    Большинство друзей Маргарет стали относиться к работе за столиком для рукоделия как к милому чудачеству. Но немногие близкие люди, зная ясность ума Маргарет и живость ее фантазии, чувствовали, что такая замечательная личность способна произвести на свет, в той или иной форме, нечто замечательное. (…)
    Она так и не говорила друзьям, чем занимается; ее ценителем был Джон Марш. По вечерам, когда скапливалась дневная порция, он прочитывал ее. Поскольку отрывок, написанный в тот день Маргарет, мог относиться к любому месту в романе, Джон, должно быть, воспринимал его как билетер в кинотеатре, который может оценить фильм в любом порядке, кроме хронологического. Но он знал тему: Маргарет впоследствии определила ее как "выживание". Джон знал также, что героиня Маргарет - девушка, напоминающая своим именем Пэнси О' Хара предыдущую героиню Пэнси Гамильтон,- должна была пережить войну и преуспеть, как пережила ее Атланта и процветала.